Бременские музыканты



                                                 Валерий Шульжик
                               





От автора
Это город Бремен, а это – один из его прелестнейших кабачков. Бочки вместо стульев, оловянные кружки, старинные витражи… Надписи на всех языках с просьбой как можно меньше курить. Жаль, что из-за табачного дыма их не каждому дано прочесть.
В центре, у стойки, Осел с гитарой в роскошном золотом пиджаке. Это любимый всеми уличный музыкант. Он поет, а в перерывах, сдувая с бокала пену, рассказывает о своей не легкой, но интересной судьбе. Народу послушать его собралось не мало: торговцы с соседних лавок, булочник, кузнец с сыном, есть и известные лица, сдаётся мне что вон те двое, в конце стойки учёные Якоб и Вильгельм Гримм. Где на этом рисунке я, из-за дыма трудно понять. Но то, что я здесь, точно. В противном случае - где бы я эту историю записал !?


Словами «жили-были» начинается не одна сказка на земле. Многие, но не эта, потому что быть-то Осел – был, а вот назвать жизнью то существование, которое бедняга влачил в юности, не поворачивается язык. Весь день ходил он по кругу, крутя мельничные жернова, и лишь под вечер, когда солнце заваливалось за ближайший лесок, возвращался в свою каморку и брал гитару. За этим занятием и застукал его однажды хозяин, тенью подкравшись к двери.
                  - Это еще что такое?! – завопил он, увидев инструмент. – Осел обязан работать и спать, спать и работать, а не музыкой сверчков ублажать! Подавай-ка мне эту бренчалку, я ее сейчас в печке спалю.
                  - Нет, не подам, - заупрямился Осел, - мне она самому нужна. Я музыку люблю: потому что имею музыкальный талант.
                  - А я – пиво люблю, - скривился хозяин, - значит, имею пивной талант?! А еще – ругательный. Да знаешь ты, сколько у меня их?!
                  - Нисколько, - сказал Осел… - Когда Бог раздавал таланты, вы в пивном погребе были, вот Он вас и обошел.
                  - Ах, вот как!? – Задохнулся от возмущения Мельник, - да я сейчас твою гитару палкой расколочу!
                  - Даже не пробуйте, - предупредил Осел.
                  - Еще как попробую… - пообещал хозяин.
                  - Не троньте!
                  - Трону, еще как трону!
В общем, получился скандал… Ну, это такое происшествие, когда все кричат, а потом еще кое-кто и плачет. Всплакнул Осел, уж больно горько ему было слушать обвинения в дармоедстве.
                  - Полегче, - приговаривал он, уворачиваясь от палки разъяренного хозяина, - я же осел, а не барабан!
                  - Пока нет, но скоро будешь! – Пообещал хозяин и ринулся в дом, наверное, за ружьем.
Пора уносить ноги, - понял Осел, - Неизвестно, что у этого разбойника на уме…
И, прихватив гитару, бедняга бросился к воротам.
Не пропаду! – решил он. – Пусть и без крыши над головой! У меня есть музыка, а она утешает в горе даже таких несчастных ослов, как я.
И он поспешил, напевая, неизвестно куда, по неизвестно какой дороге.
Всю жизнь я смирным был ослом,
Кули с мукой таскал,
И, вдруг, на зло ответил злом
Видать, терпеть устал.
Ты мне скажи, народ честной,
Моя ли в том вина?
И только голос мой со мной,
И только песенка со мной
Иа – Иа – Иааа!
Осел посмотрелся во встречную лужу и сам себе понравился:
А не стать ли мне уличным музыкантом, - подумал он, - а что? Блестящая мысль! Говорят, в далеком Бремене они живут припеваючи. Значит, и я там буду жить и припевать!  Вперед! – Сам себе скомандовал Осел, - Талант не картошка,  и его в землю   незачем зарывать!
Не раз насмешки я терпел,
И брань со всех сторон.
За то, что я ночами пел
За то, что одарен.
Ты мне скажи, народ честной,
Моя ли в том вина,
И только голос мой со мной,
И только песенка со мной,
Иа, иа, иааа!!
Осел толком не знал, где находится город Бремен, ведь дальше ярмарки он нигде не бывал. «Не заблудиться бы», - тревожился он.
К счастью, на перекрестке ему встретился охотничий пес. Шел он, не разбирая дороги, и кончиком шейного платка слёзы с усов вытирал.
                  - Эй, Пес, ты не знаешь, где город Бремен? – спросил Осел.
                  - В Европе, - ответил Пес, но не остановился.
                  - А Европа?
Пес замер и удивленно посмотрел на Осла.
                  - Европа у тебя под ногами, - уточнил он.
                  - Значит, я европеец? – обрадовался Осел.
                  - Да, подтвердил Пес… - здесь все европейцы, кроме китайцев, которые приезжают сюда по торговым делам…
                  - Ну, я вижу, ты - голова! –Заметил Осел.
                  - Да, - согласился Пес, - но скажи, кто это ценит, нужно это кому?!
                  - Тпрууу! – осадил Осел Пса, - уж тебе-то, видать, не плохо живется, у тебя и шляпа и сапоги…
                  - Ай, - отмахнулся Пес, - все, кроме ошейника, с чужого плеча! С хозяином я только что разругался, и он прогнал меня со двора. Сам на охоте с двух шагов мажет, а потом требует, чтобы я добычу искал!
И тут Осел заметил на поясе Пса медный охотничий рожок.
                  - Обучен? – полюбопытствовал он.
                  - Не без этого, - сказал Пес и, отстегнув рожок, затрубил, что было сил.
                  - Ура! – Обрадовался Осел. - Решено: пойдешь со мной в город Бремен. Будем себе на улицах музыкой еду добывать.
                  - Куда угодно, - Согласился Пес, - только не домой! Я ведь не дворняжка, чтобы скулить у двери и о прощении умолять.
                  - Двое это сила! – приободрился Осел.
                  - Трое! – Поправил его кто-то противным голосом из полутьмы.
                  - Кто это?! – встревожился Осел.
                  - Кот, - сказал Пес, - я его сразу учуял! Сидит в мешке на дереве и сквозь прореху на нас глядит.
И верно, из дырки в мешке сначала высунулась усатая рожица, а потом вывалился и сам кот в бархатной жилетке, с бантом на шее и скрипичным футляром, прижатым к груди.
                  - Что мы в мешке делаем? - Полюбопытствовал Пес.
                  - Смерти ждем! – пояснил Кот. - У хозяйки утром котлеты пропали, потом сметана куда-то запропастилась, так она все на меня свалила, посадила в мешок и понесла топить.
                  - А на дереве ты что делаешь? Сохнешь что ли? – полюбопытствовал Пес.
                  - Нет, - сказал Кот, - мокну от слез! Эта живодерка мешок на сучок повесила, а сама куда-то исчезла…Наверное, пошла омут поглубже искать.
                  - Ладно, - успокоил беднягу Осел, - спасем тебя, возьмем в город Бремен, будешь у нас в бродячем оркестре третью скрипку играть.
                  - Почему третью? – недовольно скривил рожу Кот.
                  - Потому, - сказал осел: -  меня первым из дома выгнали, вторым Пса, а потом уж тебя.
Довод показался Коту основательным.
- Третью так третью, - согласился он и, достав из футляра скрипку, принялся доказывать, что в бродячую труппу музыкантов его взяли не зря.
Можно у музыканта
жизнь отнять и очаг,
но таланта, таланта,
не отнимешь никак!
Так что вы не спешите
От мелодии прочь,
Кошельком пошуршите,
Постарайтесь помочь.
Ведь бездомные киски
Обожают сосиски,
А их несчастные детки
Обожают конфетки.
А  у бедной мамаши
Нет ни хлеба, ни каши,
А у старенькой бабки
Продырявились тапки…
      - Ну и родственников у тебя, - удивился Пес, - а я на всем белом свете один.
                  - И я один! – сказал Кот, а родня только в песне: многодетным охотней подают!
                  - Клянчить нехорошо, - заметил Осел, - нужно петь так, будто тебя в этот миг ничего, кроме музыки, не волнует. А что шляпа у ног, так она случайно упала!
                  - Учту, - сказал Кот, - но по его  глазам было не ясно, учтет он или нет.
Вдруг Пес неожиданно для всех поднял нос к небу и грустно завыл.
                  - Что с тобой? – удивился Осел.
                  - Хозяина вспомнил, признался Пес, - я в этот час ему ночной колпак приносил.
И тут звери заспорили, каких людей больше – хороших или плохих. Хороших на одного получалось больше, но не надолго.
                  - Спасите! Помогите!!! – Отчаянно вопил кто-то, продираясь сквозь кусты.
Звук приближался и наконец , на полянку выкатился петух со всклокоченными перьями и крыльями над головой.
                  - Когда входишь, нужно здороваться, -  заметил Осел.
                  - Здравствуйте…и прощайте, - горестно прошептал Петух, и опустил крылья.  – За мной хозяйка гонится, зарезать норовит. К ней гости приехали, а она на радостях хвать нож  - и в курятник!
                  - Да, хорош праздник! – поежился Кот.
                  - Эх, люди, люди! – вздохнул Пес.
                  - Цыпа-цыпа-цыпа… - повторял кто-то противным голосом, ломая кусты.
                  - Все, я пропал! –  сказал Петух и, раскинув крылья,  грохнулся на траву. Треск приближался.
                  - Ты волком выть можешь? – спросил Осел у Пса.
                  - Попробую, - сказал Пес.
                  - Вой! – приказал Осел, - а ты, Петух кричи, что есть силы: «Волки! Волки! Спасите, а то сожрут!»
Звери сделали так, как  сказал Осел. Треск в кустах поутих, а потом с невероятной скоростью покатился в обратную сторону.
                  -Все, - сказал Кот, - спасен. - Вставай, а то простудишься!
                  - Мы в Бремен идем, - сообщил Осел, - будем там уличными музыкантами. Хочешь отправиться вместе с нами?
Петух прикинул: вперед пойдешь – может быть, попадешь в город Бремен, а назад – только в суп!
                  -В Бремен! –Завопил он , - я сам туда с утра собирался!
                  - Вот жизнь! – подумал Осел. - Еще утром я был один-одинешенек, потом встретил Пса и готов был петь с ним дуэтом, потом Кот нашелся, трио получилось, а теперь нас четверо, это уже квартет!
                  - Друзья мои! – начал он торжественно. - Когда-нибудь слава о нас облетит мир и вернется в эти места! На мельнице, где я жил, будет дом-музей моего имени.
                  - А у меня, - сказал Пес, - будет будка-музей…
Кот хотел добавить, что у него будет мешок-музей, но не успел, потому что Осел уже пел.
Голос у Осла был…Хм… Ну, в общем, был голос, а о слухе и говорить нечего…Уши у него всем известно, какие…
Осел пел, а остальные звери, повинуясь особому знаку, подпевали солисту в положенном месте.
Однажды утром на заре
Сбежать в далекий город Бре…
Прекрасный, славный город Бре…
Давно я собирался.
Кули таская по жаре,
Я собирался в город Бре…
Прекрасный, славный город Бре…
И, наконец, собрался!
Себе сказал я, что смогу!
Все беды – трын-трава!
Гав- гав!
Мяу-мяу!
Ку-ка-ре-ку!
Иа-иа-иааа!
                  - А почему мы поем Бре…, а не Бремен? – Полюбопытствовал Пес.
                  - Тс-с-с! – прошептал Осел и поднес палец к губам. – Название города должно быть тайной до поры…А не то музыкантов в нем будет больше, чем горожан.
                  - Здорово! – восхитился Пес. - Я тоже тайны люблю!
Помузицировав еще немного, и поклявшись друг другу в вечной дружбе, звери тронулись в путь. Шли они и шли, сперва по дорожке, потом  полем, до тех пор, пока тропа не завела их в сумрачный лес.
В лесу этом, как и в прочих, водились насекомые, птицы и дикие звери. А еще, страшно сказать,  здесь жили разбойники, которые по той же тропинке и в тот же час возвращались напевая со своей черной работы домой.
Снова замерло все до рассвета,
Хищник дремлет и птица молчит,
Только слышно за деревом где-то
У разбойника сердце стучит.

У бедняги такая работа,
От которой вас Бог уберег,
Ждать часами в потемках кого-то,
А вернее – его кошелек.
Первым на полянку к дубу вышел главарь шайки по кличке «Малыш». Ростом он был небольшого, в гневе страшен, а в добром расположении духа  - еще страшней!
Засунув пальцы в рот, атаман свистнул, и тотчас же из кустов появились его сообщники: громила по кличке «Толстяк» и мельник по кличке «Мельник». Вот бы удивился осел, узнав, чем его злой хозяин подрабатывает по ночам.
                  - Ну, голубы, много навор…ковали? – спросил Малыш, вытряхивая мешки.
                  - Ох, мало! – пожаловался Толстяк. – Две шляпы, корзину с грибами и две бутыли вина.
                  - Не густо… - поморщился атаман. – Народ стал хитрый, совсем обеднел.
Опробовав содержимое бутылок, Малыш протянул одну из них Мельнику и Толстяку, а другую оставил себе.
                  - Пейте кислое, - сказал он, - а я сладкое буду: в детстве я много горького хлебанул.
Увидев сквозь дно бутылки луну, атаман загрустил.
                  - Спеть что ли? – предложил он.
                  - Что ли! – поддержали Малыша Мельник и Толстяк.
Ни один музыкальный инструмент на свете не вынес бы такого вокала: Гармонь лопнула бы от натуги, скрипка скрючилась, а рояль, лязгнув крышкой, прищемил бы солисту руку…
Так-то оно так, но Малыш вряд ли об этом знал, поскольку играть ножом на бутылках он научился давно и у очень хороших учителей.
Не Бог мою горькую драму,
А дьявол в аду сочинял,
Я с детства не слушался маму
И папу я палкой гонял.
Я запер в подвале старушку
Одну, в темноте, без огня,
За то, что она погремушку
Хотела отнять у меня.
И дед ненавидел малютку,
Грозился отправить в тюрьму,
За шутку: в охотничью трубку
Я пороху всыпал ему.
Мне были смешны их привычки,
Имея другой интерес,
Сменил я ключи на отмычки,
А дом – на разбойничий лес.
Чужды мне семья и традиции,
Один я на весь этот
Свет,
И только начальник полиции
Имеет теперь мой портрет.
                  - Да! – подтвердил Толстяк восхищенно, - вот такой портрет!…Я сам его видел! А моего пока нет.
                  - Ничего, - сказал Малыш, - будет и на твоей улице праздник. Вот хватанем по мешочку с золотом и…
                  - И поделим?! – оживился Мельник.
На этот вопрос ответа Мельник не получил. Прихватив добычу, Малыш уже растворился в сумраке ветвей.
Звери усталые и голодные вышли на ту же поляну спустя полчаса.
                  - Здесь и заночуем, - решил Осел, - солнце село, дальше идти нельзя.
                  - Страшно, - поежился Кот. Я в лесу ни разу не ночевал.
                  - А я, - похвастался Пес, - ночевал много раз!
                  - И я! – приврал Петух.
                  - Охотники здесь были, и не очень давно, - сообщил Пес, обнюхав траву.
                  - Порохом пахнет?! – Встревожился Осел.
                  - Нет, - сказал Пес, - вином.
                  - А хлебом не пахнет? – С надеждой спросил Петух.
В темноте что-то ухало и скрипело. Все, кроме Пса, ежились, а тот, накрывшись лопухами, уже сладко дремал.
                  - Огонек вижу, - сказал вдруг Петух, - наверное, это костер.
                  - Дай, я гляну, - предложил Кот.
      - Окна светятся, - сообщил он уже с дерева. - Избушка. Уютная такая, и еда там, наверное, есть.
                  - Может, на ночлег попроситься, - предложил Петух.
                  - Я не против, – сказал Осел.
                  - Ну вот, - проворчал Пес, - только закемарил, а вы…
Посовещавшись, звери решили двигаться на огонек. Да и то верно: домашние животные, в отличие от диких, всегда тянутся к человеческому жилью.
Домик, поманивший путников светом своих узорчатых окон, еще недавно принадлежал леснику. Да вот, беда, однажды ночью пришли к нему неизвестные и попросились на ночлег. Отогрелись гости у огня, освоились, и к утру стали хозяина выгонять. Сказали: «Мы вино пьем, плохие слова знаем, а у тебя дети, так что беги!»
Схватил лесник близнецов  в охапку, и был таков. И правильно сделал; ведь вино с той поры в домике, как говорится, лилось рекой, а плохие слова водопадом. Но тепло в доме еще было, от лесника осталось, и еда тоже, а вот все остальное разбойники приволокли. Вот и теперь, вооружившись счетами, атаман шайки Малыш прибавлял к награбленному все то, что удалось  за день отнять.
                  - Золотой пишем, кошелек в уме, колечко на три не делится, –достанется мне!
Важной работе Малыша мешал лязг сковородок: это разбойница по кличке «Маркиза», похожая из-за множества одежды на кочан капусты, готовила ужин у очага.
                  - Эй, Толстяк, - время от времени вопил Мельник, - где ты, козел, туза раздобыл?!
                  - В колоде, - пояснял Толстяк, - а вот  за козла у нас положено отвечать!
Чтобы утихомирить спорщиков, Малыш время от времени стрелял в потолок.
                  - Не сквернословьте, - просила Маркиза - здесь ведь дама!
                  - Какая дама? – удивлялись разбойники, каждый раз недоуменно оглядываясь по сторонам.
Толстяк и Мельник вновь брались за карты, а чуть погодя – и за грудки.
                  - Атаман! - вопил Мельник, - Он проиграл, рубашку и не отдает!
                  - Вот эту? – Малыш примерил обнову и остался доволен.
                  - Тютелька в тютельку! - сообщил он.
                  - Ага, - проворчал Толстяк, - у тебя теперь две тютельки, а у меня – ни одной!
       - Это что, бунт?! –  свирепел Малыш.
И тут Маркиза принесла к столу шипящую сковороду.
                  - Навались! Один раз жуем!
Бутыль с вином пошла по кругу, теряя в весе прямо на глазах.
                  - Не чавкайте! – просила Маркиза, - правила хорошего тона обязательны для всех!
                  - Нет, - возразил Малыш, - только для бедных. Когда я разбогатею, все эти «извините» - «простите» будут мне не нужны!
                  - И я без них обходюсь. – Похвастался Мельник, уплетая за обе щеки.
                  - Молодец! – похвалил Малыш. - Любишь вино – работать не любишь, наш человек!
                  - Работу осел любит, - хихикнул Мельник, - а я пока не осел!
                  - Не прибедняйся. – Не одобрил Малыш, - в нашем деле скромность не очень нужна. С меня пример бери! Я ведь не сразу атаманом-то стал. Потихонечку, полегонечку, там кошелек стянешь, там – белье с веревки… Теперь вот здесь: маленький лес, а – мой!
                  - Дело! – подтвердил Мельник, полируя зубами кость. - Думать не
надо, чуть что – в зубы, и фидерзейн!
                  - Не скажи, - обиделся Малыш, - разбойнику хорошая голова тоже нужна. Я вчера  башкой в живот одного так саданул !
                  - А я лбом орехи бью! – Похвастался Толстяк, и показал, как он их бьет.
                  - Башковитый! –Похвалил Толстяка Малыш.
Чтобы не драться из-за последнего куска,  на сковороде, кинули кости. Повезло атаману. А когда играли на мытье посуды, - повезло Маркизе. С посудой ей частенько везло…
                  - Споем что ли? – Предложил Малыш. - Есть у меня в шайке вторые
голоса?!
                  - Есть! – хором ответили Мельник и Толстяк.
                  - Пойте, - согласилась Маркиза, - только плохие слова чем-нибудь заменяйте, иначе я оставлю вас без пирога!
Без пирога  не хотелось, и разбойники замурлыкали, помня наказ :
Та-та-та-та кошелек,
Та-та-та между рог.
Та-та-та-та-та мадам
Та-та-та по зубам!

Та-та-та отвали,
Та-та-та-та-та подели,
Та-та-та-та-та-та, в гробу
Та-та-та пасть порву!

Зайчик в испуге бежит,
Кустик от страха дрожит,
Лес затаился, как мышь,
Спи, мой прекрасный малыш.
                  - Душевная песня! – Оценил Мельник, - Только вот почему в припеве нет «Та-та-та»?!
                  - А потому, что мы его из другой песни украли, - честно признался Малыш.
А в это время Осел, Пес, Кот и Петух все шли и шли через лес. Окна домика становились всё ближе, ближе, и, наконец, засияли в полную силу, так, словно вместо стекол в них были вставлены кусочки луны.
                  - Музыку слышу, - сказал Осел, –дай Бог, чтобы в этом домике жили хорошие люди.
                  - Едой пахнет! – Вздохнул Пес. – Кашей и вином!
Услышав такое, звери заторопились, но Осел их попридержал.
                  - Стойте! – Сказал он. – Прежде всего, узнаем, какой здесь водится народ.
Кот на бархатных лапках  подкрался к крыльцу,  по водосточной трубе влез куда надо, и осторожно заглянул в окно.
                  - Разбойники! –Завопил он, камнем валясь в траву.
                  - Бежим! – предложил Петух.
                  - Сил нет, - сказал Кот.
                  - И у меня сил нет, - сказал Осел, –но есть план!
Пока звери думали да гадали, что делать, разбойники в домике от пирога перешли к драке, а потом опять к вину.
                  - За атамана!
                  - Урааа!!!
                  - Эх, - сказал Малыш, - что бы я мог сделать без вас?! Конечно, я самый смелый, самый умный и самый  храбрый, но …
                  На этом «но» атаман прервал свою речь. Толстяк, зевая, уже путал салат с подушкой, и, заметив это, Малыш потушил свечу и отправил всех спать.
                  - А сказку!? – Закапризничал Толстяк.
Атаман уступил:
                  - Давай, Маркиза, - разрешил он, - сегодня, кажется, твой черед.
Маркиза откашлялась и страшным, ледяным голосом, переходящим в ужасный шепот, начала свой рассказ.
                 -Однажды темной, свирепой ночью разбойник вернулся в свою хижину и, не зажигая огня, лег спать.
                  - Ой, - прошептал мельник, - я какой-то стук слышу!
                  - И я! – Насторожился Малыш, нашаривая в темноте пистолет.
                  - Это у меня зубы стучат! – Признался Толстяк.
Все засмеялись, а атаман пожалел :
                  - На, - сказал он, - держи зубами мой палец. А ты, Маркиза, дуй дальше, и пострашней!
Маркиза дунула.
            Заснул разбойник, расслабился, и вдруг…
                  - И-ааааа! – Рявкнул кто-то громовым голосом, и не в сказке, а наяву, высунув страшную рожу из слухового окна.
                  - Ааа! – Завопил Малыш, выдирая свой палец изо рта Толстяка.
                  - Ба-бах! – Это пистолет, свалившись на пол, выстрелил сам собой.
                  - Гав-гав!
                  - Мяу!
                  - Ку-ка-ре-куу!
                  - Караул! – Завопила Маркиза.
                  - Сдаюсь, - взмолился Мельник.
А Толстяк, недолго думая, ломанулся в окно. Из одежды на нем были только трусы, да рама на шее, вроде воротничка.
Вслед за Толстяком в спасительную дыру выскочили   другие разбойники и помчались круша кусты.
Каждый в эти тяжелые для шайки минуты спасал самое дорогое –  себя!
А звери раздули в камине угли, зажгли свечу и осмотрелись.
                  - Хороший домик! –Похвалил Осел.
                  - И еда есть! – добавил Пес, уплетая салат.
                  - Любительский? – Спросил Петушок.
                  - Нет, - ответил Пес, - грабительский, но на голодное брюхо сойдет.
                  - Вот так новость! – сказал Осел. – Среди разбойников был и мой прежний хозяин, я его по голосу распознал.
                  - А я кого-то в нос клюнул, - похвастался Петух.
                  - А я, - сказал Кот, - когтями кое-кого почесал…
                  - А я левой кое-кому дал!
                  - Какой левой, - уточнил Пес, - передней или задней?
                  - Передней, - ответил Осел, - если бы я его задней достал, он бы тут и лежал!
Вскоре вся звериная компания собралась за тем же столом,  но уже без вина.
                  - Друзья мои! –Торжественно начал Осел, поднимая кружку с компотом. - Я верю, что город Бремен узнает и полюбит оркестр, которым я руковожу.
                  - Вот уж мы там попоем, - размечтался Кот.
                  - И попляшем! – добавил Пес.
И, накрутив старенький граммофон, звери неожиданно для себя пустились в пляс.
Иной торчит в своей норе
И ест и пьет на серебре,
Ну а другому город Бре…
Всю жизнь ночами снится.

В июле или в декабре
Не забывайте: Бре…есть Бре…
Спешите в славный город Бре…
Ведь жизнь не повторится.

А тут печальная картина: луна, лес и разбойники почти нагишом.
                  - Прощай, мама, прощайте, товарищи! – Шептал Малыш, развалясь на носилках из еловых ветвей. – Дайте мне дубину…Ваш атаман…Умрет с оружием в руках!
                  - Не надо, Малыш, - умолял Толстяк.
                  - Нет, надо! – Упрямо возражал атаман.
                  - Скончался, - подтвердила Маркиза, не найдя  у Малыша пульс.
                  - Да, - уточнил Мельник, - ушел из жизни!
                  - Ушел из жизни в моей рубашке?! – Не в силах сдержаться, Толстяк дал волю слезам.
Да и то верно: у всех была одна потеря, а у него целых две.
Мельник снял шляпу и, прибавив в голосе, начал подобающую случаю речь:
                  - Прощай, дорогой разбойник, - сказал он, - все, кого ты ограбил и
убил, никогда не забудут тебя! Выполняя твою последнюю волю, я становлюсь атаманом, и беру себе  от добычи большую часть!
                  - А я, - сказал Толстяк, - забираю рубашку. На том свете она тебе не нужна! 
                  - Как светлую память об этом человеке, - сказала Маркиза, - я сохраню его кошелек.
                  - Негодяи! – Завопил Малыш, внезапно оживая. - Я сейчас вам оставлю о себе добрую память, в трехэтажной могиле похороню!
Атаман вскочил с носилок и гневно обошел строй. Разбойники трепетали, а Мельник больше других.
                  - А с тобой, мукомол проклятый, - пообещал Малыш, - я отдельно поговорю! Ишь ты, наследник выискался! Да я, если хочешь знать, хоть и ранен смертельно, больше твоего проживу!
Мельник от страха из подштанников делал пижаму.
                  - Ж-ж-ж-вите, - бормотал он, - мы очень р-р-р-ады, что вы очень ж-ж ж-живые!
                  - Бежать, атаман, надо, - предложил Толстяк, - эти великаны могут нас и здесь отыскать!
                  - Бежать?! – глаза Малыша сверкнули, как два светлячка. - А все честным трудом награбленное им подарить?! И золото, и серебро и всякую всячину?
                  - Да и пирога, - вздохнула Маркиза, - остался немалый кусок!
                  - Превосходящие силы, - оправдывался Мельник, - может, нам в
другой лес перейти?
-       Нет, - сказал Малыш, - я  не бродяга, и этот лес мой!
-        -А почему же нас турнули?
                  - Да потому что хамы! – ответил Малыш.
                  - Сейчас все на молодежь жалуются, – напомнила Маркиза, - может,
это и была нынешняя молодежь?
                  - Заткнись! –Оборвал даму Малыш. – Ты больше других виновата: Раскаркалась со своей сказкой на ночь глядя… «Вдруг», да, «вдруг»!
                  - Да, - вспомнил Толстяк, - я так и не понял: Что там случилось «вдруг»?!
                  - Ничего не случилось, - сказала Маркиза, - пришел разбойник в свой домик, лег спать, и вдруг… клопы.
                  - Я так и думал! – сказал Малыш.
                  Помолчали. Версия, что во всем виноваты клопы, устраивала всех. Словно ученый кот, мотался Малыш вокруг дуба, прикидывая как  дальше жить.
Шайка же, пострадавшая от  клопов, и теперь доедаемая комарами, терпеливо ждала указаний своего главаря.
                  - Придумал!! – сообщил, наконец, Малыш, возвращаясь к своим. – Как только великаны уснут, ворвемся в домик и всех в честном бою перебьем!       - Опасно, - поежилась Маркиза.
                  - Да, - согласился Малыш, - опасно: в ночном бою неизбежны потери, но я на это иду!
                  - А нельзя ли узнать заранее, - решился на вопрос Мельник, - кого мы можем в этом бою потерять?!
-       Нельзя! - Ответил Малыш, и добавил - Не трусь! Я ранен, и то не боюсь. Они меня саблей, а я – дубиной. Кажется, троих уложил.
-       А  я – четверых! – Соврал Мельник.
                  - А я, - признался Толстяк, - со счета сбился, пока их, как капусту, рубил.
                  - А  я…
                  - Молчать! – Рявкнул Малыш, урезонивая толпу. – Просьба не шебуршить! Пришло время героев… Я… в разведку иду!
                  - Один?! –Изумился Толстяк.
                  - Да, - подтвердил Малыш, - один, и почти без оружия… А все потому, что я вас, мои дорогие разбойнички, больше жизни люблю.
                  - Да с таким атаманом, - рванулся Толстяк, - я не только в разведку, в огонь пойду без рубашки, в одних трусах!
                  - Как без рубашки?! – Изумился атаман. – Мой лучший друг без рубашки, и все молчат?! Эх, не умеем мы еще простого человека беречь!     Малыш скинул с себя рубашку и царственным жестом накинул ее на плечи Толстяка.
                  - Тютелька в тютельку, - дружно соврали присутствующие, хотя ясно видели, что первая тютелька была гораздо меньше второй.
- Разведка – дело серьезное.  Сурово простившись с друзьями, Малыш и Толстяк на цыпочках, с песней, двинулись в сторону домика лесника! И тут случилось непредвиденное: Малыш вдруг со стоном рухнул в траву.
Ох, - простонал он, - кажется,  рана опасней, чем я предполагал!
- Держи, Толстяк, мою боевую дубину и иди первым. А меня верные товарищи… вслед за тобой… понесут.
Ночь вокруг домика лесника была на исходе, птицы утихли, насекомые угомонились, звезды, как перезревшие ягоды, осыпались на траву. Если в лесных сутках и бывает час для блаженства, то это был именно такой час! Даже дом и тот в эти минуты отдыхал от разбойничьей удали, грохота пивных кружек и наслаждался песней, которую намурлыкивал Кот:
Ну-ка, скрипочка, сыграй-ка
Про печаль мою и грусть,
Навсегда с моей хозяйкой
Я расстался, ну, и пусть!

Заведется мышь за печкой,
В сундуках поест белье
И хозяйка на крылечко
Блюдце вынесет мое.

Котик, милый, где ты? Где ты?!
Дорогой, вернись назад…
А в ответ ей мыши: «Нету,
Жри, ребята, все подряд!»
Пес, кутаясь в плед, подошел к очагу.
                   - Я вот эту твою штуку, - сказал он,- без грусти слушать не могу.
                  - Эта штука называется  скрипка. – Пояснил Кот, - А вот эта –смычок.       - Ай, - махнул лапой Пес, - что мы в лесу знаем?! Ради пищеварения живем.
                  - Спите, - подал голос Осел. – Утром, чуть свет, - в дорогу! Город Бремен, ждет нас, друзья!
Пес и Кот угомонились. Пес лег на коврике у порога, а Котик остался у очага. Засыпая,  думали про город, где дома, наверное, из чистого шоколада, улицы мощены леденцами, и по ним, улыбаясь, прогуливаются горожане –  сплошь добряки!
Взмокшие от страха и росы, подкрались разбойники к домику лесника. Впереди, метра на два, как и положено разведке, двигался Толстяк. За ним Маркиза,  Мельник, и последним, с рукой на перевязи, изнемогающий от ран, Малыш.
                  - Если что, скажешь, мол, заблудились…Ищем свою деревню. – В десятый раз поучал он Толстяка.
                  - А какую деревню? – Уточнял Толстяк в такой же раз.
                  - Любую, - терпеливо пояснял Малыш.  Он знал: хорошая голова в шайке одна, и она, слава богу, его.
                  - Атаман, - сообщил  вдруг Мельник, зажимая ноздри рукой, - Я чихнуть хочу!
                  - Вот как?! – Изумился Малыш, - А других желаний у тебя нет?!    Другие желания у Мельника были, но такие, о которых можно было бы признаться только маме, да и то в раннем детстве.
                  - Нету… - Соврал он, - Только нос горит!
От злости, лицо Малыша стало синим, как баклажан:
                  - Сунь нос в лужу! – Посоветовал он. И добавил. - Чихнешь, размажу, как комара!
Ступенька под ногой Толстяка охнула, разбойники затаили дыхание и чихание: в налёте  наступил самый опасный момент.
                  - Кажется, никого, - предположил Толстяк, обшарив дверь и крыльцо.      - Я так и знала! - Заголосила Маркиза, - Все украли, мерзавцы! Все, честным трудом награбленное, уволокли!!!
                  - Не может быть! – Атаман похолодел и разгорячился одновременно.
Подумал: «  Говорят – бессердечный… А что ж тогда у меня сейчас в этом месте болит?!»
Уж что-что, а открывать двери без скрипа Малыш умел. Мгновение - и вся шайка переступила порог.
                  - Темно, - прошептал Толстяк, и добавил - ничего, сейчас лучину запалим и начнем…родную деревню искать.
                  - Мяууу! –Завопил вдруг Кот, взлетая под потолок…
Хорошо еще, что лучина ему в лоб попала. А если б в глаз?!
                  - Иааа! – Заорал спросонья Осел.
                  - Ррраввв! –Зарычал Пес, вцепившись зубами во что-то мягкое.
А Петушок на жердочке, перепутав ночь с утром, завопил что есть сил:
                  - Ку-ка-ре-ку!
Рев, вой, лай и дикое кукареканье заполнили домик до краёв. От страха Мельник осуществил оба своих желания, и теперь чихал и чихал без остановки.
                  - Не бейте , мы заблудились! – Вопил Толстяк.
                  - Я ранен, ранен… - причитал Малыш.
                  - Раздуйте огонь, требовала разбойница, - дама и в драках участвовать не должна!
Маркиза подобралась к очагу и вывалила на угли корзину сухой листвы. В мгновение ока в домике стало светло.
                  - Осел?! – Удивился Малыш. – Значит, это ты, ушастый, под великана косил?
                  - Я, - согласился Осел, - и, уложив Малыша ударом передней левой на пол, скомандовал:
                  - Ребята, бежим!
                  - Окружить! Добить! Пленных не брать! – Командовал Малыш, распластавшись на полу.
                  - Брать некого, - остановила его Маркиза, - удрали все!
                  - Смылись?! – Малыш насторожился, - А что унесли?
                  - Ничего. – Доложила, осмотревшись, Маркиза. - Даже свою музыку-шмузыку бросили. Будто она нам нужна!
                  - Да, - согласился Малыш, - тяжелая вещь! Мы как-то с Толстяком рояль утащили, запарились, пока донесли.
                  - Пастуху продали, - припомнил Толстяк… - все под рожок коров пасут, а наш – под рояль!
                  - Я – цела, кладовка цела, - радовалась Маркиза.
                  - И я – вроде цел, - присоединился Мельник, ощупав себя.
                  - Ну, вот, - обиделся Малыш, - все целы, а Атаман ваш изранен со всех сторон!
                  - Это Осел, - сказала Маркиза, - так брыкался, будто его на живодерню вели.
                  - Мой Осел, - не вовремя  вставил Мельник.
                  - Твой?! – Атаман уцелевшим глазом пробуравил мукомола насквозь, - больше без рекомендаций в шайку никого не возьму! Расслабились, распустились, забыли, кто у вас Атаман!
                  - Мы давно распустились, - буркнул Толстяк, доедая пирог, - теперь мы уже цветем.
Малыш отнял у Толстяка противень с остатками пирога, снял с бедняги рубашку и собрал добычу, доставшуюся разбойникам после бегства зверей.
                  - Где от кладовки ключи?! – спросил он.
                  - Мне их не доверяют, - обиженно буркнула Маркиза.
                  - И мне, - сказал Толстяк.
                  - Звери уперли, - убежденно заявил Мельник.
Малыш обшарил свои карманы, потом чужие, но ключей не нашел.
                  - Ну, что ж, - решил Толстяк, засучив рукава, нам не в первой, будем ломать.
-       Нет, не будем! – Возразил Малыш, я этой решетке больше, чем вам,  доверяю. Пока она есть, я сплю.
-       Тогда спрячемся, - предложила Маркиза – звери с ключами вернутся, а мы тут как тут!
-       А, если, они стражников сюда приведут?! – Заволновался Малыш.
-       Может быть,- согласился Мельник,- мой Осёл знает где полицейский участок, его самого штрафовали за медленную езду.
Упоминание о полиции не прибавило радости Малышу.
-       В погоню! – принял решение он, - Осла отдубасим, петуха зажарим, пса на цепь посадим, а ключи отберём!
              На этот раз Малыш возглавил сражение. « Ох и отважный я, - думал он про себя.» 
Да, если подумать, счастье довольно хрупкая вещь. Чуть оступился, не так повернулся и оно – бах на пол, и на куски. Пример тому -  наш  квартет. Еще недавно были звери веселы и довольны, мечту имели и цель, а теперь?!…Несчастные, как погорельцы, бредут они по лесной тропинке без инструментов,  надежд  и личных вещей.
                  - Моя скрипочка! – причитает Кот, - наследство от дедушки - Наверняка, теперь разбойники ее в печке спалят!
                  - Да и мне мою дудку жалко, - страдает Пес.
                  - Вы не поверите, - говорит Осел, - но за гитару я отдал на ярмарке четыре меры овса! Придем в Бремен и что людям скажем? Был квартет, а теперь его нет.
                  - Прокормимся, - успокаивал друзей Кот, – скажем: мы сами не местные, помогите, а то с голоду пропадем!
                  - Побираться?! – От возмущения Петух  вырвал клок перьев у себя на груди.
                  - Я во всем виноват, - каялся Пес, - замкам доверился, закрыл двери, ключи на ошейник повесил и уснул.
Сняв с ремня связку ключей, Пес хотел зашвырнуть их в кусты, но Осел его остановил.
                  - Ключи у нас, кладовка закрыта, а без своей добычи разбойники из
леса не убегут!
                  - Значит, на нас охота пойдет, - догадался Пес.
Дальнейший поворот событий подтвердил:он был  прав. Погоня обнаружила себя сперва треском валежника, а потом и противными голосами, повторяющими на все лады:
                  - Петя, Петя!!
                  - Ослик?!
                  - Кис, кис, кис.
                  - Нужно разделиться, - предложил Пес, - так зайцы делают, когда дурачат собак.
Разделились, договорившись  встретиться возле дуба. Петух и Пес помчались в одну сторону, а Осел и Кот – в другую.
                  - Быстрее, - торопил Осел, видя, что Кот отстает.
                  - Брось меня, - сказал Кот, -я, кажется, лапу себе повредил.
                  - Я, - сказал Осел, - друзей в беде не бросаю! И добавил - Садись на меня верхом.
                  - Все прощу! –Вопил Малыш , -  Верните ключи!
Поняв, что голоса зверей слышны теперь с разных сторон, разбойники в замешательстве остановились.
                  - Нужно разделиться, - предложила Маркиза.
                  - Нет, - возразил Малыш, - четыре на два без остатка не разделить!
                  - Хорошо, -  охотно согласился Мельник, - я буду в остатке, здесь, под деревом полежу.
                  - Вот как?! – Малыш, подозрительно обошёл Мельника со всех сторон.  – А ты случаем, не заодно ли с твоим ослом?
                  - Измена! – подтвердила Маркиза, - Я его давно подозревала, с тех пор, как он у пирога корочку съел.
                  - Казнить его! – Решил атаман, и, отвязав от пояса веревку, одним концом забросил ее на сук.
                  - Предатель! – Рявкнул Толстяк и единым махом разорвал  рубашку у у подозреваемого на груди.
                  - Я?! –Начал оправдываться Мельник, но от страха у него в горле что-то булькнуло, и вылетело непонятное, почти иностранное.
                  - Мны?!
                  - Ну, вот, - сказал здоровяк, - сам признался, не по-нашему заговорил!
Малыш, забравшийся на ветку дуба, чтобы закрепить там веревку, не отказал себе в возможности оглядеть  поле битвы с высоты.
                  - Все понятно, - доложил он. – Кот на осле верхом едет. Так нам их не догнать!
-       Да, - приуныли разбойники, - пеший против верхового - слабак!
 Но атаман, ух, голова, и тут нашел выход:
                  - Вот что, - решил он, - кот  на осле , а я - на Толстяке поскачу! Так что, верховой будет гнаться за верховым!
                  - А может, я на тебе? – слабо сопротивлялся Толстяк.
                  - Поупрямься, - похвалил Малыш, - будто ты и вправду осел!
                  - А с этим что делать? –Спросила Маркиза, затягивая на шее Мельника веревочную петлю.
                  - Пусть делом вину искупит, - смилостивился Атаман, - сохраним ему голову, в обмен на голову петуха!
                  - С перьями съем! –Пообещал Мельник, освобождаясь от веревки.
Теперь погоня шла уже в два круга: по одному бежали Мельник, Маркиза, Пес и Петух, а по другому – все остальные.
                  - Бросьте меня, - предложил Кот, когда пути зверей вновь пересеклись,  - я тяжелый, а сил у вас почти нет!
                  - Ни за что! –Возмутился Пес.  - Ты же не просто кот… Ты – талант!
                  - Есть немного, - подтвердил  Кот, смахивая слезу.
                  - Да, - снова согласился Осел, - сил нет, но есть план.
                  И собрав друзей в кружок, стал их в чем-то горячо убеждать.
Свой новый план Осел излагал загадками, но друзья понимали, о чем в нем идет речь.
                  - Значит так… Они нас – бац! Мы их – бац! Инструменты хвата… и в Бре…!
-       А если пойма… !
-       Не пойма…
После уговора пути зверей вновь разошлись: Пес помчался в одну сторону, Осел и Кот в другую, а Петух, прихватив злополучную связку ключей, забрался на ветку дуба.
                  - Ку-ка-ре-ку! – завопил он, привлекая к себе внимание, - Ку-ка-ре
кууу!
Не прошло и минуты, а Маркиза и Мельник в изодранной в клочья одежде были уже тут как тут.
                  - Все! – Решила Маркиза, падая на траву. - Только бы до ключей
добраться и …
                  - И?!  - Поинтересовался Мельник.
Маркиза уточнила: поделю добычу на три части, возьму свою долю и забуду этот лес навсегда!
                  - А почему на три? – Не понял Мельник.
                  - Потому, - сказала Маркиза, - мне ту часть, что побольше, две другие Атаману и Толстяку.
                  - А мне?! –Вызверился Мельник.
                  - Обойдешься, - сказала Маркиза, - у тебя мельница есть, осел – четыре копыта: столько счастья и все одному?!
                  - Мадам, - предупредил Мельник, - еще раз фигу покажете – пальчики откушу!
                  - А не стошнит?! –Поинтересовалась Маркиза, беря в руки дубину.
                  - Нет, - заверил ее Мельник, - мы привычные, да и не жрамши полдня.
                  - Ку- ка-ре-ку! – Подал вдруг голос с дерева Петух.  - Все в сборе? Пора начинать!
                  - Ты здесь, горластый?! –Обрадовался Мельник. - Да еще и с ключами! Наконец-то и мне повезло!!!
Увидев добычу, Маркиза раскудахталась, как курочка у крыльца:
       - Мы ключи потерямши, а вы не отдамши, - причитала она.
                  - Нет, - сказал Петух, - не так:  вы воровамши, а мы всем рассказамши! - Так что ждите, скоро за вами придут!
-       Ах, вот как?! – От доброй несушки в Маркизе не осталось и следа.
-       Мельник, на дерево! – Приказала она. - Сейчас мы заломим этому певцу крылья, как учил атаман!
                  - Уже лезу, - согласился с мадам разбойник.
Петух, перелетая с ветки на ветку, забирался все выше и выше, Мельник полз ужом, но тоже не отставал.
-       Смелей! – торопила Маркиза, - Ловчей, быстрей! 
       Разбойница раскрутила дубинку и запустила ее в крону дерева. Бросок получился неплохой: сначала на землю  ключи упали, их Петушок выронил, а потом Мельник, от  страха чуть живой.
                  - Помогите! – Вопил он, пытаясь подняться, - Мадам, у нас есть что-нибудь от головы?!
                  - Есть, - успокоила его Маркиза, - дубина, принимать каждые полчаса!
После второй порции лекарств Мельник угомонился, а Маркиза, подхватив юбки, умчалась, заветные ключи вели ее теперь к цели, как волшебный клубок.
                  - Я так и знал! – Заявил атаман, выслушав рассказа Мельника, израненного вдоль и поперек и добавил: - Ищите другую кухарку! А Маркизу мы повесим за… порчу пирога.
Мельник таким поворотом дела остался доволен: башка конечно, гудит, зато шея цела!
Словно гигантская, пестрая бабочка, летела Маркиза к домику лесника, а долетев, тотчас открыла кладовку и принялась набивать узлы.
                  - Все мое, все, - напевала она, примеряя добро. - Это к лету, это – к зиме, а в этом…
                  - А в этом, - докончил ворвавшийся в домик Малыш, мы тебя похороним,  розовое изменникам к лицу!
Розовое Маркиза носить не хотела, и потому отбивалась мешком как могла.
Подоспевшие Мельник и Толстяк в потасовке тоже были не прочь кое-что утянуть.
                  - Чур, мое!
                  - Ой, а я вот это давно хотел!
                  - Убери руки, хам! – Требовала Маркиза.
- Я?! – Удивлялся Малыш, - да обо мне в лесу только хорошее говорят!  
 - Ребята, - умолял всех Толстяк, - не надо драки. Все честно делим и по домам!
Честно не получилось: Пес, все это время прятавшийся под лавкой, ловко подкрался к решетчатой двери  и закрыл ее на замок.
-       Победа! – Известил он, распахнув створки окна.
И вновь победителями звери вернулись в избу.
                  - Цела моя скрипочка! –Радовался Кот, отплясывая на столе.
                  - И моя гитара цела! – прослезился Осел.
А Пес в это время что есть силы дул и дул в свой рожок!
                  - Эй, звери, - начал Малыш, сквозь решетку, - сейчас же откройте! Я клеток   с детства не выношу!
                  - Нет, - сказал Осел, - не откроем. Сидите, пока стража не подойдет!           - Я дама, - заворковала Маркиза, - шла к бабушке с пирожками, а эти разбойники силой пленили меня.
                  - Все вы разбойники! – Сказал Пес. - Руки у вас разбойничьи, и рожи, а уж про ваши души я и не говорю!
                  - Верно, ох верно! – Подтвердил Мельник, - Выпустите меня, я вам сейчас он их такого порасскажу…
                  - Собирайтесь, друзья мои, приказал Осел, не обращая внимания на
разбойничьи вопли, - Нам пора в путь.
                  - Не спешите! –Скрипел зубами Малыш. – Я сейчас  выберусь и с вами поговорю! Не в первый раз за решеткой, с детства сижу!
И раздобыв неизвестно где пилку Малыш принялся за обещанное: начал решетку пилить. Уныние узников мигом перешло в ликование…
                  - Давай, Атаман, давай!
                  - Пили!
                  - Ох, как я сейчас вас буду метелить! –Пообещал музыкантам Толстяк.
 Пес хотел укусить Малыша за пальцы, но не сумел. Маркиза и Мельник швырялись сквозь прутья всем, чем могли.
Чтобы подпереть дверь кладовки, звери навалили под нее всякий хлам. В ход пошли скамьи, корзины и даже цветы …
                  - Навались, ребята! –Командовал Малыш, догрызая решетку. – Раз, два – взяли! Еще взяли!!
                  - Что это? –Спросил Осел, обнаружив за очагом странную  на колесах трубу.
                  - Пушка! – Обрадовался Пес. - И порох в ней есть!
                  - Порох-то есть, - хихикнул Малыш, - да картечь здесь!
                  - Навались! –Командовала Маркиза, - Время обеда, пора щипать петуха.
В поисках заряда для пушки Пес обыскал все углы .
                  - Здесь нет, и здесь тоже нет! Урааа! – Наконец сообщил он. – Нашел! Варенье… Конечно это не картечь, но с малого расстояния впечатлит!
                  - Раз! – Скомандовал атаман, наваливаясь на решетку. А, между тем, фитиль пушки уже дымил,- Два! – А огонек уже к самому стволу подбирался, - Три!
Это была последняя команда, которую отдал своим подчиненным главарь шайки по кличке Малыш.
 Смешная и грустная картина предстала перед зверями после того, как рассеялся пороховой дым. Краснорожие разбойники тянули вверх лиловые руки, а атаман, гордость и краса шайки, лежал в луже варенья с красными, как георгин, волосами.
      - Все живы? – Встревожился Осел.
                  - Все, - доложил Малыш, поднимаясь, - но пилы больше нет!
Красным орлиным взглядом смерил атоман розовую Маркизу и строго предупредил:
                  - Больше варенье с косточками не вари!
                  - Ну, что ж, пора друзья, - сказал Осел и, взяв гитару, ударил по струнам…Все звери поддержали его: действительно пора!
Не пора ли, друзья, понемногу,
Путь сверяя по дальней Звезде,
Истоптать башмаки о дорогу,
Приближаясь к заветной мечте.
Чтобы крылья росли за плечами,
И надежда светила всегда,
Чтобы в снах к нам являлась ночами
Только те на земле города, -
Где все люди умны, и богаты,
Где не знают вражды никогда,
Где деревья из сахарной ваты,
Где в фонтанах с сиропом вода,
Там из чистого золота рыбки
Повелителя ждут своего,
Там такие на лицах улыбки,
Что одни они стоят всего!

И, напоследок несколько слов о том, как сложилась у наших героев дальнейшая судьба:
АТАМАН ШАЙКИ МАЛЫШ, отсидев в тюрьме за свое, теперь сидит за чужое.
МАРКИЗА держит рыбную лавку на берегу Рейна.
МЕЛЬНИК роет золото на Аляске. А Толстяк служит оперным критиком в одной из газет.
У музыкантов все было  интересней, но и сложней: они  благополучно добрались до Бремена, прославились своими песнями, исколесили Старый и Новый свет. Говорят, добрались даже до Англии, где тоже были признаны под именем «Ливерпульской четверки».
После того, как квартет распался, а такое со знаменитыми группами случается часто, Петух стал композитором, Кот женился и завел четырех котят. Пес руководит обществом защиты животных, а Осел по- прежнему играет в одном из прелестнейших кабачков.
Все.







ИЗ ГЕРМАНИИ ГОСПОДИНУ ИЗДАТЕЛЮ В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ С ПОЧТОВЫМ ДИЛИЖАНСОМ, УШЕДШИМ В ЧЕТВЕРГ.
Милостивый государь!
Отрываю Ваше драгоценное время с надеждой, что буду понят и прощен. А вот вам и сердечная боль, побудившая меня взяться за перо: в последнее время у господ сочинителей пошла мода фантазировать на тему народных сказок, в том числе и тех, которые нам с братом удалось записать. В этом смысле «Бременским музыкантам» особенно не повезло! Утром они мелькают в кинематографе, днем поют на эстраде, а вечером зарабатывают свой хлеб в театре теней. А что же до печатной продукции, посвященной этим беднягам, то ей ныне просто нет числа…
Песни, любовные истории, погони, драки, Атаманы и Атаманши, и даже принцесса, сбежавшая из дворца. Хочется спросить у некоторых сочинителей, а в их числе, и  у автора повести вышедшей в Вашем издательстве:
Доколе же, господа?!
Мой старший брат Якоб, он нынче в Вестфалии, всячески отговаривал меня от этого письма. Мол, сказки для того и существуют, чтоб всякий, их однажды узнавший, пересказывал далее на свой лад.
Не знаю, не знаю… Такой подход к произведениям народного творчества может далеко увести. Серьезный собиратель сказок, я думаю, подобен собирателю грибов: что нашел, тем и угощает, и не выдает рыжик за боровик!
А теперь несколько замечаний на случай, если это сочинение, во что я мало верю, попадет в типографию еще раз:
Бремен находится не в двух, а в трех днях ходьбы от того места, где жил Осел. У Кота  детей пятеро, ещё одного он нашел на крыше и усыновил. Пес жив, он ко мне заходил. Малыш теперь служит садовником в той же тюрьме, где сидел. Осел поет, но постарел. Боюсь, что излишнее увлечение продукцией пивоваров может его сгубить.Петух сочиняет, но как пишет в газете Толстяк, это не музыка, а сумбур. И последнее:  хотелось бы поставить под сомнение то место в сочинении, где автор упоминает о нашей встрече в бременской пивной.
Где это было? Когда?
Лицей мы с братом закончили за четыре года вместо положенных восьми, потом университет, преподавание в Касселе и Берлине, собирание сказок, работа, путешествия, семья. Найдется ли в таком плотном графике время для пивных?!
Прошу, господин издатель, прощения за горячность изложения на дорогую для меня тему, и кляксы: присыпка для промокания чернил кончилась, а новую купить не разгонишься, особенно если ты простой собиратель сказок, а не сочинитель, как некоторые…
Дописываю в спешке, почтовый дилижанс на Россию уходит через полчаса.
Желаю Вам, милостивый государь, удач на ниве просвещения, здоровья, и успехов в книготорговле.
Завидую: солнце всходит на Востоке и вы его видите раньше нас.

С уважением, ваш Вильгельм Гримм.  
на

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Подписаться на: Комментарии к сообщению (Atom)